Ответственность за лжесвидетельство в памятниках российского права

В отношении лиц, совершивших преступление по статье 261, наказание было более мягким: вместо лишения государственных прав, ссылки в Сибирь и порки, наказанием был арест на срок от трех недель до трех месяцев: "А кто ненамеренно и от смущения объявит себя готовым принести присягу и откажется от нее, тот, по неосторожности такого поступка и после надлежащего разъяснения в суде о важности и вреде, который он может иметь, приговаривается к содержанию под стражей с этой целью на срок от трех недель до трех месяцев".
Лица, принесшие присягу, если они не наказаны по вышеупомянутой статье 259, приговариваются к покаянию в церкви по усмотрению религиозных властей, к которым они принадлежат.
Следует отметить, что, учитывая особенности данной статьи, содержащиеся в главе V Уложения 1845 года, священник должен был приносить присягу в присутствии поверенного, маршала, в некоторых случаях представителя соответствующего департамента и двух свидетелей. Эта процедура должна была проводиться священнослужителем, исповедующим ту же религию, что и присягающий.
Если по каким-то причинам это было невозможно, присягу мог принести председатель суда. В этом случае христианское духовенство и монахи, а также приверженцы учений, отрицающих присягу, освобождались от нее, но несли такую же ответственность за ложные показания, как и те, кто давал присягу.
По сути, ложная присяга была равносильна лжесвидетельству под присягой.
Последнее было шире по содержанию и объему, и присягать могли не только в ходе судебного расследования, но и чиновники, солдаты, а также частные лица. Лжесвидетельство под присягой не считалось преступлением, хотя и рассматривалось как несмываемое преступление вплоть до седьмой степени.
В главе 5 Уложения 1845 года присяга понималась в узком смысле применительно к стадиям предварительного следствия и судебного разбирательства.
Таким образом, Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. содержало положения об уголовной ответственности за дачу ложной присяги (статьи 258-262) и за дачу ложных показаний (статьи 1168-1171), которые находились в разных частях документа. Так, ответственность за ложную присягу была предусмотрена в разделе V "За преступления и проступки на государственной службе и в обществе", а ответственность за лжесвидетельство во время следствия и в суде - в нормах, содержащихся в разделе VIII "За преступления и проступки против общественного порядка и нравственности".
Кроме того, законодатель различает нормы об ответственности за ложные показания, данные под присягой, и за ложные показания, данные без присяги. Новизна документа о лжесвидетельстве заключается в том, что он нормативно устанавливает основания для дачи ложных показаний (взятка, обман с целью спасения близкого родственника) и различает наказания по этим основаниям. Наказания, предусмотренные за лжесвидетельство и дачу ложных показаний, достаточно смягчены законодателем. В зависимости от вида лжесвидетельства и его причины применялись такие наказания, как лишение всех государственных прав, ссылка в Сибирь, арест и тюремное заключение.
В целом следует отметить, что Уложение значительно расширяет, разграничивает и совершенствует положения уголовной ответственности за дачу ложных показаний по сравнению с более ранними источниками российского права.
Последним важным документом в области уголовного права в дореволюционной России было Уголовное уложение 1903 года. Глава 7 этого закона содержала, по мнению законодателя, нормы, направленные против правосудия, такие как ложные заявления, ложные показания и фальсификация доказательств .
Следует отметить, что Уголовное уложение 1903 года стало первым в истории России документом, отнесшим лжесвидетельство к преступлениям, противным правосудию.
Статья 158 этого Уложения прямо предусматривает состав преступления лжесвидетельства. Согласно этому Уложению, существенными элементами лжесвидетельства являлись намерение дать ложные показания (прямой умысел) и цель преступления (нанести ущерб правосудию).
Статья 158 Уложения также определяла определенный круг субъектов лжесвидетельства, включая свидетелей, представителей интеллигенции и переводчиков, что также было новеллой в уголовном праве начала 20 века. Статья 158(1) предусматривала наказание в виде лишения свободы за ответственность за ложные показания. Лжесвидетельство за дачу ложных показаний путем подкупа или под присягой наказывалось лишением свободы в исправительном учреждении.
Статья 172 Уложения устанавливала уголовную ответственность свидетелей, очевидцев, информаторов и переводчиков, отказавшихся давать показания без уважительных причин. Интересно отметить, что в статье 158 Пакта свидетели не упоминаются в качестве отдельного объекта преступления, в отличие от положений статьи 172 Пакта, которые явно юридически противоречивы.
Статья 160 Уложения предусматривала заключение истцов и ответчиков, давших заведомо ложную присягу по гражданским делам, в исправительные учреждения. Таким образом, видно, что законодатель разделил предмет лжесвидетельства в зависимости от вида судопроизводства.
В этой главе большинство преступлений против правосудия помещено в главу 7 "О противодействии правосудию", которая содержит 23 статьи. Эта глава устанавливала уголовную ответственность за ложные показания (ст. 156), заведомо ложный донос на власть (ст. 157), лжесвидетельство (ст. 158) и другие преступления.
Подведем итог второй главы исследования.
Долгое время (вплоть до ХХ века) наказания за донос заведомой неправды и лжесвидетельство были достаточно суровыми и соответствовали представлениям о характере этих деяний и степени их общественной опасности. При этом общественно опасные последствия в виде значительного ущерба влекли за собой большую ответственность.
Исторически сложилось так, что законодатель уделял значительное внимание борьбе с заведомо ложными доносами, однако подход правоохранительных органов к борьбе с рассматриваемыми правонарушениями зачастую был формальным
К началу XX века в российском уголовном праве сложилась система уголовно-правовых норм, призванных обеспечить нормальное функционирование правосудия и одновременно защитить права и законные интересы участников судопроизводства. К началу XX века в УК РФ сложилась система уголовно-правовых норм, направленных на обеспечение нормального функционирования судебной системы и одновременно на защиту прав и законных интересов участников судопроизводства.

3.Лжесвидетельство и ответственность за него в советском праве
После 1917 года многие из дореволюционных достижений в этой области оказались невостребованными. Произошло частичное "возвращение к истокам". Безопасность участников судопроизводства зачастую не соблюдалась, поскольку судьи руководствовались в основном революционным правосознанием и принимали решения, исходя из социального происхождения и рода занятий участников процесса, без учета наличия соответствующих доказательств.
В то же время законодатель предпринимал шаги по борьбе с преступлениями против правосудия, в том числе с деяниями, являющимися предметом исследования данной диссертации.
Декрет от 24 ноября 1921 года "О наказаниях за ложные заявления" регулирует ответственность судебных и следственных органов за заведомо ложные заявления о совершении лицом преступных действий, а также за ложные заявления свидетелей, экспертов и переводчиков при производстве дознания, следствия и суда.
Он предусматривает ответственность в случаях, когда лицо делает письменное заявление государственному органу или должностному лицу о фактах, данных или запрашиваемой информации о деятельности государственного органа или должностного лица, либо делает ложное заявление в ответ на официальный запрос государственного органа или должностного лица.
Указ носил в некоторой степени декларативный характер, поскольку, с одной стороны, поощрял доносительство, а с другой - не позволял правоохранительным органам проверять сообщения о преступлениях. Положения этого документа впоследствии были включены в Уголовный кодекс РСФСР 1960 года с некоторыми изменениями.